гендер в цвете

гендер

Лонгрид о том, как цвета стали гендерными, и почему мы продолжаем видеть мир через розовый и голубой фильтры

в цвете

цвет — это
о правилах

мы не говорим «нам запретили этот цвет».
но сами правила есть.
они лежат на витринах детских магазинов,
на баночках шампуня,
на страницах рекламы. розовое шепчет:
«это для девочек», а голубое:
«это для мальчиков».

эти кодировки не про вкус.
это про язык распределения ролей.

что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что? что?

а ведь...

когда-то розовый был мужским

в XVIII веке Европа утопала
в розовом. во французском дворе (особенно при Людовике XV) розовый считался цветом вкуса
и утончённости, символом привилегии. его носили мужчины-аристократы, потому что могли позволить себе дорогие ткани, вычурность
и демонстративную красоту.

розовый тогда воспринимался
как «мягкий красный».
а красный, напомним, был цветом силы, страсти и власти.

а голубой?

а вот голубой вдели как небеса и чистоту. именно поэтому Дева Мария изображалась в голубой одежде. так и возникло представление о том, что этот цвет ближе девочкам.

В 1918 году отраслевое издание Earnshaw's Infants' Department написало

«Общепринятым правилом является розовый цвет для мальчиков
и голубой для девочек. Причина
в том, что розовый, будучи более решительным и ярким цветом, больше подходит для мальчика,
а голубой, более нежный
и изящный, более симпатичен
для девочки.»

а потом...

все поменялось после

Второй мировой войны

(кликни на текст, чтобы узнать)

почему?

во-первых

массовое использование синего в военной форме после войны сделало его символом новой эпохи, цвета порядка
и силы. мужчины в строгих мундирах задали визуальный код послевоенного времени: холодные тона стали означать мужественность
и контроль.

в нацистской Германии гомосексуальных мужчин маркировали розовым треугольником, превращая цвет в знак унижения и исключения. так розовый стал ассоциироваться
с уязвимостью
и мягкостью, что постепенно закрепило
за ним репутацию «немужского»
и «женственного» оттенка.

с розовым дела обстояли иначе...

во-вторых

маркетинг

послевоенный рост рождаемости сделал рынок детских товаров особенно прибыльным. производители быстро поняли: чтобы продавать больше, нужно разделить аудиторию. Цвет и гендер стали инструментами маркетинга, теперь даже обычная игрушка имела свою версию для мальчиков и девочек.

один товар

два дизайна

два цвета

тогда же и появилась всем известная Барби
(1959)

волна критики

в 1970–80-е розовый окончательно закрепился за девушками, став почти обязательным атрибутом женственности.
но именно тогда возникла
и критика: феминистки видели в этом цвете символ навязанных ролей.

«нас с детства заворачивают в розовое и говорят: будь хорошей, улыбайся, не шуми.»

«цвет превращается
в дресс-код покорности!»

на этом фоне стали популярны нейтральные цвета, а также одежда, не привязанная к полу.

в 1970-х среди западных родителей появились сторонники безгендерного воспитания. они выступали за равное отношение к детям вне «мужских» и «женских» ролей и требовали
от брендов выпускать унисекс-одежду.

но!

розовый восторжествовал

(в начале 2000-х)

в начале 2000-х розовый вновь оказался
в центре внимания, теперь как символ поп-культуры. его выбирали звёзды вроде пэрис Хилтон и Мадонны,
он заполнил обложки журналов и экраны. Героини фильмов вроде «Дрянных девчонок» сделали розовый частью образа эффектной,
но недооценённой девушки. но цвет снова оказался заложником клише, на этот раз как «цвет блондинки», символ легкомыслия
и наивности.

Пэрис Хилтон в 2000-е

Блондинка в законе (2001)

Дрянные девчонки (2004)

что сейчас?

все хорошо ;)

сегодня цвет перестал быть маркером пола.
стереотипы о «мужском» и «женском» давно потеряли власть, дизайнеры свободно работают с палитрой, выбирая не код, а эмоцию.

розовый больше
не требует оправданий:
в коллекции Valentino Pink PP (2022) он звучит как сила и экспрессия,
а не «девичий каприз».

а голубой, напротив, стал мягким и осознанным, как в дебютной коллекции Dior осень/зима 2017 Марии Грации Кьюри, где холод превратился
в спокойствие.»

на этом все!
спасибо за внимание
онищенко анна б24дз04